Марышев Павел: «Если декарбонизацию нельзя избежать — её нужно возглавить»

Евросоюз, под экономическим гнетом постпандемийного периода, ищет пути выхода из сложившегося кризиса потребления через широкий спектр механизмов, в том числе – нерыночных. Отдельным пунктом политической повестки дня в ЕС проходит необходимость радикальной декарбонизации экономики: значительного снижения выбросов углеводорода в атмосферу, уменьшения доли углеводородного топлива в энергетической системе и, противоположно, увеличение объемов энергии, производимой посредством «зеленых» технологий.

На самом деле, причины «озеленения» европейской экономики носят комплексный характер. Это и необходимость «энергетической суверенизации» — отказа от нефтяной и газовой зависимости, которая загоняет политическое руководство Евросоюза в узкие рамки при принятии любых решений, в том числе – далеких от вопросов энергетики. ЕС потребляет 17,2% мирового объема добываемой нефти, самостоятельно обеспечивая лишь 27,2% внутреннего спроса на энергетические ресурсы. Вторым весомым фактором можно считать укоренившуюся в умах западной научной элиты идею о конечности углеводородов, которые, согласно многочисленным исследованиям европейских think-tanks, закончатся, по самым оптимистичным прогнозам, в последней четверти 21 века. Третьей составляющей необходимости «озеленения» экономики является борьба с глобальными изменениями климата, которая преподносится нашими западными коллегами в качестве «витрины» для всех без исключения энергетических инициатив, в том числе – и по введению углеводородного налога, к нему мы вернемся чуть позже. Помимо вышеперечисленных, к миноритарным причинам комплексного перехода на альтернативные источники энергии на территории ЕС можно отнести политический и экономический факторы. Первый нашел свое отражение в следующих бенефициарных формах: потенциальные легальные налоговые барьеры для экспортной продукции, производимой с «углеродным следом»; частичное нивелирование чрезмерной зависимости от российских и американских углеводородов; получение дополнительного рычага политического давления на ключевых игроков мирового рынка, в том числе, опять же – на Россию и США. Второй обусловлен, во-первых, формированием глобального рынка углеводородных квот, необходимых для производства и экспорта продукции при использовании традиционных углеводородов. Кроме того, рынок ценных бумаг пресыщен капиталоемкими производствами. Инвесторам необходимы новые возможности для реализации финансового потенциала: суммарный объем подконтрольного транснациональным корпорациям капитала превышает 400 трлн, а если считать с деривативами, то даже по самой пессимистичной оценке он превосходит 630 трлн долл, тогда как суммарный ВВП мира не превышает 80 трлн. Капитал требует новых отраслей, пригодных для инвестиций.

Идея перехода к ВИЭ закреплена в стратегических документах. В первую очередь – в принятом 2019 году документе под названием  «Green Deal» («Зеленый пакт»), который обозначил рамочное представление политического руководства о будущем энергетической системы ЕС, переходе на ВИЭ и безвредную для окружающей среды экономику.

Так или иначе, «зеленый поворот» Европейского союза уже вступил в свои права. Пьянку предотвратить не удалось, поэтому – самое время ее возглавить. Например, через водородную энергетику, предпосылки для развития которой существуют в современной России в избытке.

Переход на возобновляемые энергоресурсы тесно связан с значительными инвестициями в инфраструктурные проекты и практически полную перестройку имеющихся энергетических контуров. Любое развитие требует энергии: и чем значительнее вносимые изменения, тем больших энергетических ресурсов требуется на обеспечение нормального протекания трансформационных процессов. В случае с «озеленением» экономики не обойтись без буферного периода, в рамках которого роль традиционных устойчивых углеводородов не только не снизится, но даже возрастет до пиковых показателей.

Вопрос замены традиционной энергии углеводородов и мирного атома «зелеными» энергоносителями возникла в западных странах еще 15 лет назад, но, несмотря на большое количество усилий и значительную государственную поддержку, ни ветер, ни солнце, ни биологическое топливо и термальные источники не смогли обеспечить достаточный уровень энергоэффективности, экономической целесообразности и покрытия постоянно растущего спроса на энергию. По состоянию на 2019 год, лишь 34,6% внутреннего спроса было покрыто за счет ВИЭ. Стоит рассматривать положительную динамику развития ВИЭ (рис.№1) с упреждением на убыточность объектов «зеленой» энергетики и значительными мерами поддержки со стороны европейского руководства.

рис. №1 «Динамика изменения структуры использования энергоносителей на территории Европейского союза»

За 15 лет, проведенных в тщетных попытках уверить широкую общественность в экономической и целесообразности перехода на возобновляемые источники энергии, европейские лидеры не нашли более веского аргумента «за» ВИЭ, кроме декарбонизации экономики и стабилизации экологической ситуации.

Но в своем стремлении продвинуть в повестке дня солнечную и ветряную энергетику они, полагаю – вполне осознанно, опустили такую технологическую возможность производства энергии как расщепление водорода посредством пиролиза. Только в 2020 году на западе активно заговорили о возможности развития водородной энергетики, скачкообразного перехода из «углеводородной» в «водородную» эпоху.

Для дальнейшего развития водородной энергетики были в юрисдикции ЕС были приняты два важнейших закона:

– Стратегия комплексного развития энергетической системы ЕС (An EU Strategy for Energy System Integration, Brussels, 8.7.2020 COM(2020) 299) ;

– Водородная стратегия для климатически нейтральной Европы (A Hydrogen Strategy for a Climate-Neutral Europe, Brussels, 8.7.2020 COM(2020) 301).

Они обуславливают необходимость дальнейшего развития технологии водородной генерации через гидролиз с использованием энергии, производимой существующими «зелеными» мощностями.

Действительно, водород считается экологически чистым, так как на выходе дает не парниковый газ, а обыкновенную воду, а получен может быть путем электролиза или пиролиза с использованием электроэнергии из ВИЭ. При этом расчеты показывают, что на современном технологическом уровне для производства 1 кВт*ч электроэнергии необходимо примерно 24 кг или 0,33 м3 водорода. Для справки, на то же количество электроэнергии требуется 0,1 м3 природного газа.

С экономической точки зрения использование пиролиза в процессе водородной генерации выглядит крайне привлекательно. По расчетам Международного агентства по возобновляемой энергии (IRENA) сейчас в Европе себестоимость получения 1 кг водорода на базе ветровой электроэнергии в среднем составляет 4 доллара, на солнечной – почти 7 долларов, а через разложение природного газа или угля, даже с учетом расходов на CCS, выходит на уровне 1,5 – 2,5 доллара.

Таким образом, в авангард «водородного будущего» европейской, а в дальнейшем – и общемировой, энергетики выходит традиционный природный газ, являющий собой наиболее экологически и экономически выгодный энергоноситель для осуществления пиролиза. Именно через разложение природного газа с использованием механизмов улавливания и хранения углерода можно получать относительно недорогую и экологически нейтральную энергию в промышленных масштабах.

Российские экспортеры природного газа во всех его формах, отталкиваясь от текущих прогнозов, могут рассчитывать на значительную долю поставляемого в Европейский союз природного газа. За счет существующих транзитных мощностей – Северного Потока – 2, белорусского и украинского газотранспортных сетей – уже сегодня отечественный газ может стать гарантом энергетической устойчивости «позеленевшего» Европейского Союза. Единственный вопрос, остающийся открытым, заключается в самом объекте экспорта: будет ли это первичное сырье – природный газ – или упор будет сделан на более удобный с точки зрения транспортировки и потребления СУГ и СПГ? Другой стороной вопроса остается необходимость организации производства водородных топливных элементов для широкого использования, перевода воздушного, морского, железнодорожного и автомобильного транспорта на водородное топливо.

Марышев Павел – руководитель GR-практики в инжиниринговой компании «Энергия Плюс». 

Автор публикации

не в сети 7 месяцев

Энергия Плюс

0

Комментарии: 0Публикации: 34Регистрация: 18-11-2020